Девушки пляшут, теряя туфли...
Девушки пляшут, теряя туфли,
Ловят бретельки, возвращают на место.
Стесняются, не в том русле-
Тесно и душно. Женихов извлекают местных.
Нарочито метя и целясь,
Раскаленным оком- углей, пожаров-
Девушки пляшут и на их прицеле,
Принцы верхом на конях поджарых.
Ставки, крики, и конечно с плачем.
Помадой пишут, намечают мишени-
Шляпки в воздух и не иначе,
Уже не стесняясь, не боясь лишений.
Есть еще день и один в запасе,
Мера на всех и на всяком метка.
Шоколад горчит и миндаль в ананасе,
Даже без солнца блестит золотая клетка...
Девушки пляшут, теряя туфли,
Точнее уже не пляшут, скорее
наклееными ногтями машут
невозможны тУсы в Эквадоре и Эритрее
все там,- на выплюнутом Богом Бали
и прочих желтых рисовых Таиландах.
Один к ста идут советские рубли
и кокосовое молоко на гланды.
Девушки рады, лобызают мечте затылок-
трепещет сознанье, бессознательное иначе,
нижней частью рта откупоривание бутылок-
здесь важен прикус, он многое значит.
Яхты, катера, шлюпки и шлюшки-
парад конца, точнее начало конца
на палец карат, на ухо по погремушке.
Женишки в привычных щипцах-
двойники в фаянсовой кружке,
ей сумочку Биркин, а не Плутарх-
ляписом рисованные мушки.
Каждой по зеркалу и по очкам-
на ночь по басне и честной лести,
зеркало, ну ка, скажи же бочкам
и животу. И лицу да,- не треснет.
Запахи новых времен, но старых мыслей
в руки по Живанши, туловищу- Фан Ди Фенди,
девушки до безобразия долго росли-
в розовых Бугатти, в пошлом ассортименте.
Все растут правда, вширь и внутрь,
заячьи беляши и огненные сутры-
пей, да ешь, да ползком пляши,
вейтесь в полях во ржи-
крашенные кудри...
© Copyright: Серж Казарин, 2013
Свидетельство о публикации №113042810364
Ловят бретельки, возвращают на место.
Стесняются, не в том русле-
Тесно и душно. Женихов извлекают местных.
Нарочито метя и целясь,
Раскаленным оком- углей, пожаров-
Девушки пляшут и на их прицеле,
Принцы верхом на конях поджарых.
Ставки, крики, и конечно с плачем.
Помадой пишут, намечают мишени-
Шляпки в воздух и не иначе,
Уже не стесняясь, не боясь лишений.
Есть еще день и один в запасе,
Мера на всех и на всяком метка.
Шоколад горчит и миндаль в ананасе,
Даже без солнца блестит золотая клетка...
Девушки пляшут, теряя туфли,
Точнее уже не пляшут, скорее
наклееными ногтями машут
невозможны тУсы в Эквадоре и Эритрее
все там,- на выплюнутом Богом Бали
и прочих желтых рисовых Таиландах.
Один к ста идут советские рубли
и кокосовое молоко на гланды.
Девушки рады, лобызают мечте затылок-
трепещет сознанье, бессознательное иначе,
нижней частью рта откупоривание бутылок-
здесь важен прикус, он многое значит.
Яхты, катера, шлюпки и шлюшки-
парад конца, точнее начало конца
на палец карат, на ухо по погремушке.
Женишки в привычных щипцах-
двойники в фаянсовой кружке,
ей сумочку Биркин, а не Плутарх-
ляписом рисованные мушки.
Каждой по зеркалу и по очкам-
на ночь по басне и честной лести,
зеркало, ну ка, скажи же бочкам
и животу. И лицу да,- не треснет.
Запахи новых времен, но старых мыслей
в руки по Живанши, туловищу- Фан Ди Фенди,
девушки до безобразия долго росли-
в розовых Бугатти, в пошлом ассортименте.
Все растут правда, вширь и внутрь,
заячьи беляши и огненные сутры-
пей, да ешь, да ползком пляши,
вейтесь в полях во ржи-
крашенные кудри...
© Copyright: Серж Казарин, 2013
Свидетельство о публикации №113042810364
